температура, а влажность и ветер. Сейчас наверху воздух совершенно сух и неподвижен, ни ветерка,
а значит, теплопроводность его мала. Да, если попробовать справить там малую нужду, скорее всего, станешь статуей
писающего мальчика, но в хорошем теплом обмундировании никакого мгновенного переохлаждения не происходит.
Организм вырабатывает тепло быстрее, чем оно уходит через одежду. Тут скорее важно не вспотеть — влага
приводит к потере теплоизоляции. Я одет в комплект термобелья, поверх него шерстяные штаны и флисовая кофта,
потом зимний рабочий комбинезон на синтепоне, а сверху полярная куртка-канадка с капюшоном, из толстой
овчины мехом внутрь. На ногах термоноски, шерстяные носки и унты с дополнительным тепловым вкладышем.
На голове, кроме капюшона — шапка-маска из толстого флиса и дополнительно намотан шарф, плюс
горнолыжные очки на носу. Встретишь такое в темноте — испугаешься, но встретить некому. Слабое
место — дыхание, такой холодный воздух буквально обжигает носоглотку. Некоторое время спасают шарф и маска,
но они быстро обмерзают, превращаясь в кусок льда. Требуется техническое решение. Тут бы автономную систему
с подогревом, как в космическом скафандре, или хотя бы изолирующий противогаз типа КИП-5… Но чего
нет, того негде взять. Хотя идея насчёт противогаза требует осмысления.
Неожиданная проблема — статическое электричество. Вот уж чего не ожидал. Однако очень сухой воздух снаружи и несколько слоёв шерсти и синтетики на теле приводят к тому, что с улицы заходишь в дом, заряженный, как лейденская банка. Лучше ни с кем за руку не здороваться и к компьютеру не подходить. Теперь у меня входной ритуал — зажимаю в руке большую отвёртку и касаюсь ей водопроводного крана. Если держать её плотно, то разряд проскакивает между отвёрткой и краном, а не между рукой и отвёрткой. Иначе — ощутимо и неприятно дёргает.
Ещё одна новая традиция — обход помещений и приборный контроль. В каждой комнате есть термометр, надо следить, чтобы температура не опускалась ниже минимально допустимой. Самое холодное место — котельная-генераторная, мой здешний БЧ-5. Здесь стоит электрический трехфазный котёл. Он двухконтурный, даёт заодно и горячую воду для водопровода. То есть, давал бы, если бы было электричество. Здесь же шестикиловаттный бензиновый генератор, прикрученный к полу через демпфирующие подушки. Ради него и держим плюс пять, приоткрывая периодически дверь в дом и впуская тёплый воздух. Относительно тёплый мотор расходует меньше бензина на прогрев при запуске. Здесь блок автономки — два больших аккумулятора и промышленный бесперебойник на пять киловатт, обеспечивающий сеть 220 вольт при местных блэкаутах. Котёл от него не запитаешь, но он и не для этого. Пока мир не сломался, его функцией было поддерживать освещение, водоподачу и работу холодильника во время кратковременных отключений. Сейчас мы его используем, чтобы запустить иногда насос, если воды в системе не хватило до следующего включения генератора. Здесь же собранная на скорую руку низковольтная станция — аккумулятор с машины и зарядник к нему. От него запитано только двенадцативольтовое аварийное освещение в доме. Светодиодные светильники потребляют немного, а аккумулятор подзаряжается при работе генератора. Здесь и мой зимний верстак для всяких мелких работ, на котором я собрался делать снегоступы. Для этого нужен электроинструмент, поэтому внеплановый пуск генератора.
Заведя двигатель, подождал, пока он прогреется и вернулся в дом, подключать все, что требует высоковольтной сети — насосную станцию, вытяжную вентиляцию и, конечно, компьютер для дочки. Время игр!
— Пап, мы же умрём, да? — спросила Старшая неожиданно, пока компьютер загружался.
— Все умирают рано или поздно, — ответил я как можно спокойнее.
— Я не об этом, — покачала головой Старшая и посмотрела на меня пристально. Глаза у неё голубые-голубые, как у жены. Невозможно соврать, глядя в такие глаза.
— Не знаю, солнце, — ответил я, подумав. — Но вот что я тебе скажу. Когда у нас на лодке была авария, то некоторые сказали: «Дифферент слишком большой, мы не сможем продуть балласт. Мы ниже расчётной глубины, прочный корпус повреждён, воду давит через переборки. Спастись невозможно. Мы всё равно умрём, зачем дёргаться?» Они лежали на койках, смотрели в по?дволок и ждали смерти. Двое даже покончили с собой, чтобы не дожидаться. Но остальные
Неожиданная проблема — статическое электричество. Вот уж чего не ожидал. Однако очень сухой воздух снаружи и несколько слоёв шерсти и синтетики на теле приводят к тому, что с улицы заходишь в дом, заряженный, как лейденская банка. Лучше ни с кем за руку не здороваться и к компьютеру не подходить. Теперь у меня входной ритуал — зажимаю в руке большую отвёртку и касаюсь ей водопроводного крана. Если держать её плотно, то разряд проскакивает между отвёрткой и краном, а не между рукой и отвёрткой. Иначе — ощутимо и неприятно дёргает.
Ещё одна новая традиция — обход помещений и приборный контроль. В каждой комнате есть термометр, надо следить, чтобы температура не опускалась ниже минимально допустимой. Самое холодное место — котельная-генераторная, мой здешний БЧ-5. Здесь стоит электрический трехфазный котёл. Он двухконтурный, даёт заодно и горячую воду для водопровода. То есть, давал бы, если бы было электричество. Здесь же шестикиловаттный бензиновый генератор, прикрученный к полу через демпфирующие подушки. Ради него и держим плюс пять, приоткрывая периодически дверь в дом и впуская тёплый воздух. Относительно тёплый мотор расходует меньше бензина на прогрев при запуске. Здесь блок автономки — два больших аккумулятора и промышленный бесперебойник на пять киловатт, обеспечивающий сеть 220 вольт при местных блэкаутах. Котёл от него не запитаешь, но он и не для этого. Пока мир не сломался, его функцией было поддерживать освещение, водоподачу и работу холодильника во время кратковременных отключений. Сейчас мы его используем, чтобы запустить иногда насос, если воды в системе не хватило до следующего включения генератора. Здесь же собранная на скорую руку низковольтная станция — аккумулятор с машины и зарядник к нему. От него запитано только двенадцативольтовое аварийное освещение в доме. Светодиодные светильники потребляют немного, а аккумулятор подзаряжается при работе генератора. Здесь и мой зимний верстак для всяких мелких работ, на котором я собрался делать снегоступы. Для этого нужен электроинструмент, поэтому внеплановый пуск генератора.
Заведя двигатель, подождал, пока он прогреется и вернулся в дом, подключать все, что требует высоковольтной сети — насосную станцию, вытяжную вентиляцию и, конечно, компьютер для дочки. Время игр!
— Пап, мы же умрём, да? — спросила Старшая неожиданно, пока компьютер загружался.
— Все умирают рано или поздно, — ответил я как можно спокойнее.
— Я не об этом, — покачала головой Старшая и посмотрела на меня пристально. Глаза у неё голубые-голубые, как у жены. Невозможно соврать, глядя в такие глаза.
— Не знаю, солнце, — ответил я, подумав. — Но вот что я тебе скажу. Когда у нас на лодке была авария, то некоторые сказали: «Дифферент слишком большой, мы не сможем продуть балласт. Мы ниже расчётной глубины, прочный корпус повреждён, воду давит через переборки. Спастись невозможно. Мы всё равно умрём, зачем дёргаться?» Они лежали на койках, смотрели в по?дволок и ждали смерти. Двое даже покончили с собой, чтобы не дожидаться. Но остальные