знать полиции. Старается скрыть свою слабость. Внутри все бешено колотится, а внешне нужно сохранять спокойствие, делать вид, что ситуация под контролем. Но почему тогда не стреляет? Ведь она все видела, все знает. Уже завтра в газетах появятся заголовки, извещающие о преступнике. Статьи с описаниями ограбления, фоторобот или даже фото. А как бы она сама вела себя, чувствуя, что истекает кровью, что жизнь утекает сквозь пальцы. Обычно люди, загнанные в ловушку, начинают психовать, стрелять в кого попало. А этот само хладнокровие.
– Вы ранены, и вам нужна помощь, – брякнула ни с того ни с сего Марта, удивляясь спокойствию собственного голоса. – Я могла бы взглянуть.
– Во-первых, я не ранен, – начал он, опуская пистолет.
– Да-да, – перебила его Марта. – И просто так согнулся в три погибели. – А, собственно, какое ей дело? Этот человек проник в ее квартиру, поднял среди ночи, размахивал пистолетом перед лицом. И теперь, кстати, все еще размахивает. Но болезненно дернулась совесть. Ты же врач, ты можешь помочь. Что бы он ни сделал, перед тобой живой человек. Пусть преступник, не тебе судить его, для этого есть суд, полиция и бог знает кто еще. А ты обязана хотя бы предложить помощь.
– Это вас не касается, – сухо возразил он.
– Я врач, – так же сухо отозвалась Марта.
Теперь она стояла к нему спиной, но почему-то была уверена, что он не выстрелит. На убийцу парень похож не был.
Ответа не последовало. Настаивать, само собой, Марта не собиралась. Еще несколько раз послышался лязг падающих украшений, шуршание целлофанового пакета, потом все стихло. Прошла минута, две, три. Тишина. Ни звука. Марта обернулась и увидела, что комната пуста. Куда он исчез? Ведь квартира на втором этаже, а выбраться через окно с раной, из которой кровь хлещет, непростая задача. Или он еще здесь? По крайней мере, дверью незнакомец точно не воспользовался – все это время она была прямо перед ее глазами. Мистика, да и только.
В темноте развевались занавески, цветок, стоящий на окне, дрожал на ветру.
– Эй, вы здесь? – Марте стало смешно от собственного вопроса. Ничего более умного спросить она не могла. Как интересно в этом случае можно ответить? «Да-да, я жду, пока вы вызовите полицию. Будьте любезны, поторопитесь: я сижу в шкафу и у меня затекают ноги». Кстати, о полиции. Марта опустила руки и, подойдя к выключателю, зажгла свет.
По полу были разбросаны обрывки скотча, разодранный картон; коробки стояли раскрытые и пустые. На всем этом, вероятно, остались отпечатки пальцев. На что он рассчитывает? Да сюда через двадцать минут явятся копы, а завтра утром физиономия незнакомца будет красоваться на пакетах с молоком. Ладно хоть кровью не накапал. Марта пристрастно осмотрела все кругом. Нет, крови не осталось. Странно, но звонить в полицию ей не хотелось. Приедут, наследят, устроят допрос до самого утра, перевернут все вверх дном. И из-за чего? Из-за каких-то побрякушек.
Марта погасила свет и пошла наверх, в спальню. Оригинальное поведение для женщины, которую пять минут назад могли убить. Странно, но Марта не испытывала ни страха, ни даже простого беспокойства. Она почему-то на сто процентов была уверена, что незнакомец ушел и больше не вернется. Что он никогда никого не убивал и в нее тоже не выстрелил бы. Что и без нее есть кому