1
Он лежал на устланной сосновыми иглами бурой земле, уткнув подбородок в скрещенные руки,
а ветер шевелил над ним верхушки высоких сосен. Склон в этом месте был некрутой, но дальше обрывался почти отвесно, и видно
было, как черной полосой вьется по ущелью дорога. Она шла берегом реки, а в дальнем конце ущелья виднелась лесопилка и
белеющий на солнце водоскат у плотины.
— Вот эта лесопилка? — спросил
он.
— Да.
— Я ее не помню.
— Ее выстроили уже после тебя. Старая лесопилка не здесь;
она ниже по ущелью.
Он разложил на земле карту и внимательно вгляделся в нее. Старик смотрел через его плечо. Это был
невысокий, коренастый старик в черной крестьянской блузе и серых штанах из грубой ткани; на ногах у него были сандалии на
веревочной подошве. Он еще не отдышался после подъема и стоял, положив руку на один из двух тяжелых
рюкзаков.
— Значит, моста отсюда не видно?
— Нет, — сказал старик. — Тут
место ровное, и река течет спокойно. Дальше, за поворотом, где дорога уходит за деревья, сразу будет глубокая
теснина…
— Я помню.
— Вот через теснину и перекинут мост.
— А где у них
посты?
— Один — вон там, на этой самой лесопилке.
Молодой человек, изучавший местность, достал бинокль
из кармана линялой фланелевой рубашки цвета хаки, протер платком стекла и стал подкручивать окуляры, пока все очертания не
сделались вдруг четкими, и тогда он увидел деревянную скамью у дверей лесопилки, большую кучу опилок за дисковой пилой,
укрытой под навесом, и часть желоба на противоположном склоне, по которому спускали вниз бревна. Река отсюда казалась
спокойной и тихой, и в бинокль было видно, как над прядями водоската разлетаются по ветру брызги.
— Часового
нет.
— Из трубы идет дым, — сказал старик. — И белье развешено на
веревке.
— Это я вижу, но я не вижу часового.
— Должно быть, он укрылся в тени, —
пояснил старик. — Сейчас еще жарко. Он, наверно, с той стороны, где тень, отсюда нам не
видно.
— Возможно. А где следующий пост?
— За мостом. В домике дорожного мастера, на пятом
километре.
— Сколько здесь солдат? — Он указал на лесопилку.
— Не больше четырех и
капрал.
— А там, в домике?
— Там больше. Я проверю.
— А на
мосту?
— Всегда двое. По одному на каждом конце.
— Нам нужны будут люди, — сказал
он. — Сколько человек ты можешь дать?
— Можно привести сколько угодно, — сказал
старик. — Тут, в горах, теперь людей много.
— Сколько?
— Больше сотни. Но они все
разбиты на маленькие отряды. Сколько человек тебе понадобится?
— Это я скажу, когда осмотрю
мост.
— Ты хочешь осмотреть его сейчас?
— Нет. Сейчас я хочу идти туда, где можно спрятать
динамит. Его нужно спрятать в надежном месте и, если возможно, не дальше чем в получасе ходьбы от моста.
— Это
нетрудно, — сказал старик. — От того места, куда мы идем, прямая дорога вниз, к мосту. Только чтоб туда
добраться, надо еще поднатужиться немного. Ты не голоден?
— Голоден, — сказал молодой. —
Но мы поедим после. Как тебя зовут? Я забыл. — Он подумал, что это дурной знак, то, что он
забыл.
— Ансельмо, — сказал старик. — Меня зовут Ансельмо, я из Барко-де-Авила. Давай я
помогу тебе поднять мешок.
Молодой — он был высокий и худощавый, с выгоревшими, светлыми волосами, с обветренным
и загорелым лицом, в линялой фланелевой рубашке, крестьянских штанах и сандалиях на веревочной подошве — нагнулся,
просунул руку в ременную лямку и взвалил тяжелый рюкзак на плечи. Потом надел другую лямку и поправил рюкзак,